| saks | Дата: Воскресенье, 11.03.2012, 06:55 | Сообщение # 1 |
 Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 1342
Статус: Offline
| До Петра I богатство не выставляли напоказ. Украшения и дорогие костюмы берегли и передавали из поколения в поколение без переделок и изменений — за модой не гнались, да и незачем было. Заграничные гости бывали в России не часто, а сами русские много не путешествовали. Посему носили то же, что и предки.
Драгоценные металлы и камни для ювелирных изделий до XVII века везли из Византии, Китая, Индии и других стран: своих приисков Россия тогда не имела, и тем удивительнее обилие украшений, которыми владели не только богатые и знатные люди. У всех царей были свои хранилища драгоценностей, которые они постоянно пополняли. В сундуках Ивана Грозного хранились украшения из бирюзы, кораллов, изумрудов, рубинов, жемчуга и сапфиров. Своей второй жене, Марии Темрюковне, Иван Васильевич преподнес трехкилограммовое золотое блюдо, на котором лежал головной убор замужней женщины — кика, украшенная драгоценными камнями и жемчугом.
Славилась средневековая Русь и серебряными украшениями. И хотя в земле русской в то время было мало серебра, это не мешало серебряникам: в переделку шли монеты с Востока и Западной Европы, старые изделия и даже одежда, в ткань которой входила металлическая нить. В начале XVII века английским мастерам-серебряникам пришлось вернуться к себе на родину — местные умельцы справлялись с заказами сами.
При Петре I в открытые между Россией и Европой ворота въезжали на Русь специалисты из разных областей, в том числе иностранные бриллиантщики, золотых и серебряных дел мастера. С 1714 по 1800 годы в Россию прибыли больше полутысячи ювелиров, чтобы поработать во славу Российской империи. В одной только Москве трудились 43 мастера золотых дел и 232 мастера по серебру. Петр Великий, в отличие от многих особ своего окружения, был равнодушен к роскоши в личной жизни: его подданные ели на золотой посуде, а он любил вилки и ножи с деревянными черенками. Но могущество, слава и величие империи для него были неотделимы от золотого блеска. Нет другого такого «раззолоченного » города, как Петербург. Ни один двор Европы не демонстрировал миру такое обилие национальных украшений, как русский.
Для коронации своей супруги Екатерины Петр заказал корону, украшенную алмазами и крупным жемчугом, с огромным — больше голубиного яйца — рубином, венчающим этот символ власти. Порфира — золототканая мантия императрицы — была осыпана таким количеством золотых двуглавых орлов, что Екатерина склонялась под тяжестью своего наряда.
«Государева шкатулка» постоянно пополнялась. Петр I установил государственный надзор за ювелирным производством, повелел построить в Петергофе шлифовальную фабрику «для обработки и полирования самоцветов и стекол», положил начало разработке месторождений.
Одним из самых знаменитых бриллиантщиков был придворный ювелир швейцарец Иероним Позье. Этот чрезвычайно деликатный и осторожный человек смог пережить несколько дворцовых переворотов и стать любимым ювелиром трех русских императриц — Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II. Мог ли мечтать об этом маленький бедный мальчик, покидая в 1729 году Швейцарию в поисках лучшей жизни? Десятилетний Иероним и его отец пришли в Россию буквально пешком. На столь нелегкое путешествие решились они после приглашения родственника, который состоял при дворе Петра I хирургом. Он мог бы помочь небогатым Позье устроиться, и, вполне возможно, вскоре из маленького Иеронима получился бы хороший доктор. Но, добравшись до места, Позье обнаружили только пепелище — в 1729 году полМосквы выгорело. Тяжелое путешествие и навалившиеся одна за другой беды подорвали здоровье Позье-отца, и вскоре мальчик остался один в незнакомой стране. К счастью, ему впервые повезло: искусный гранильщик Граверо, родом из Парижа, согласился взять его на семь лет в обучение.Работать с камнями Иерониму очень понравилось, но постоянные оскорбления хозяина сделали годы учебы довольно трудными. Заняв денег, в 21 год молодой человек решил открыть собственную мастерскую. При Анне Иоанновне, Елизавете Петровне, и особенно при Екатерине Великой двор сверкал от изобилия бриллиантов. Правда, иногда придворным нечем было платить за заказанные драгоценности, но это их не останавливало.
Анна Иоанновна сама любила наблюдать, как режут и шлифуют камни. Она приказывала установить аппарат для обработки камней в комнате недалеко от ее покоев и несколько раз в день приходила смотреть на работу Позье.
Елизавета Петровна технологией не интересовалась, зато была большой модницей и обожала театр, балы и подарки. Она запрещала являться во дворец с хрустальными украшениями вместо бриллиантовых, поэтому каждое воскресенье, когда проходил бал, во дворце просто слепило глаза от обилия бриллиантов. А значит, у ювелиров всегда находилась работа. По заказу Елизаветы Петровны Иероним Позье делал звезду, украшенную бриллиантами. Чтобы высокочтимая заказчица представляла, как будет выглядеть изделие, он смастерил модель из воска: разместил на ней камни так, как они будут в готовом изделии. До него никто так не делал, и это привело в восторг императрицу.
При Петре III Позье делал заказы для принцесс голштинских, племянниц императора, которые были не так богаты. Поэтому мастер искусно использовал вперемешку с бриллиантами фальшивые камни. Никто и догадаться не мог, что изящные уборы принцесс наполовину состоят из ненастоящих камней. Настоящим произведением искусства стала большая императорская корона, изготовленная для коронации Екатерины II в 1762 году. Пять тысяч бриллиантов, семьдесят пять жемчужин и великолепная темно- красная шпинель, украшающая вершину, — равных среди европейских ценностей корона не имеет.
Скопив достаточно денег за почти тридцать лет работы при дворе, в 1764 году Иероним Позье или, как его называли на русский манер, Еремей Петрович, отпросился у императрицы в отпуск в Швейцарию. Назад он не вернулся. Россия так и не стала для него родиной, хотя именно здесь он достиг всего, о чем только можно мечтать, кроме одного — спокойствия за собственную жизнь.
Екатерина II, истинная продолжательница петровских реформ, тоже считала, что великолепие императорского двора — это показатель успехов государства. Шубу она заказала себе из самой неудобной, тяжелой золотой парчи, чтобы все издалека видели: она императрица. Паруса для ее баржи сшили из парчи с золотыми кистями. На собственные дни рождения она сама делала подарки. И у нее получалось своим величием пробуждать патриотические чувства. Многие иностранцы, в том числе и мастера золотых и серебряных дел, почитали за честь служить ей. В XVIII веке на царский двор работали многие опытные иностранные ювелиры: Луи Давид Дюваль, Георг-Фридрих Якарт, Леопольд Пфистерер, Жан-Пьер Адор, Иоганн Готтлиб Шарф. Русские мастера учились у них изготовлению модных французских вещей. Особым спросом пользовались фермуары, шатлены, эгреты и букетики цветов. Стараясь сохранить национальные черты, русские мастера шли по тому же пути, что и западноевропейское ювелирное искусство. Сначала в изделиях использовалось много барочных элементов, камни сочетались с литьем и яркими эмалями. Затем в букетах, гирляндах цветов появляется изящество рококо, и, наконец, в моде снова строгий классицизм.
Камни старались крепить так, чтобы совсем не было видно металла. Красочные, яркие самоцветы или строгие завораживающие алмазы были главными в ювелирном искусстве XVIII века. В Бриллиантовой комнате своей бабки провел детство Александр I, но это не сделало его поклонником алмаза. Александр I и его супруга Елизавета Алексеевна не ставили роскошь во главу угла. К счастью, это не остановило развитие ювелирного искусства. Выдающимся образцом мастерства была корона императрицы, сделанная в виде золотой древесной ветки. Листики к ветке крепились с помощью крупных бриллиантов, а завершали убор два огромных сапфира.
Не зазорно стало использовать в украшениях стразы (имитация бриллиантов из свинцового стекла) и обыкновенное стекло с тонким слоем фольги на нижней стороне. Дамы распускали немодное золотое шитье, чтобы заказать украшения. В моду вошел романтизм, а с ним гребни, броши, фероньерки, парные браслеты. Во времена правления Николая I вернулось увлечение богатыми украшениями. «Украшения и драгоценные камни дам блистали волшебным светом среди всех сокровищ Азии, покрывающих стены храма, в котором царская роскошь, казалась, соперничала с величием Бога», — писал французский путешественник Астольф де Кюстин о свадьбе дочери Николая I.
Царская фамилия любила преподносить богатые подарки. Устраивая в Ницце «народные обеды» на тысячи человек, императрица Александра Федоровна позволяла каждому унести с собой столовый прибор, включавший серебряный стаканчик с ее вензелем. Благодаря этому по Европе ходили рассказы о баснословном богатстве России. До «страшных пределов», как писал журнал мод того времени, дошла роскошь при Александре II, «уже более ничего не остается, как зашивать все платье драгоценными каменьями». Императрица Мария Александровна сгибалась под тяжестью бриллиантов, которыми была украшена с ног до головы. Большинство ювелирных украшений изготавливалось и покупалось за границей.
Новые ювелирные предприятия открывались каждый год. Две из пяти фирм вскоре разорялись. Но кто смог наладить дело профессионально — процветал. В это время в Москве и Санкт- Петербурге существовала основанная в 1793 году фирма Павла Сазикова. Работа на фабрике Павла Федоровича была налажена профессионально: над изделием работали несколько человек: тщательно выбирались образцы, талантливые художники старательно разрабатывали рисунок, затем приступали к работе чеканщики, гранильщики, скульпторы, при необходимости привлекались историки. Одними из первых Павел Федорович Сазиков и его сыновья использовали механические приспособления и паровой двигатель. На их образцовой фабрике серебряных изделий работало около 75 человек. Фирма «Сазиков и сыновья» была первой ювелирной фирмой, обратившейся к отечественной истории и фольклору. Медведь-плясун, молочница, казачок украшали кубки, молочники, кувшины. Чернильницы в виде деревенских избушек — все это было необычно для дорогого и высокого искусства. Мировое признание и золотая медаль пришли к фирме после первой Всемирной выставки, проходившей в Лондоне в 1851 году, где Сазиковы представили большой канделябр в виде скульптурной группы, посвященной победе на Куликовом поле.
С 1837 года фирма Сазикова имела звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Для царского дома мастера, кроме изделий в национальном духе, часто изготавливали фрейлинские знаки, ордена. В Санкт-Петербурге с 1810 года процветала семейная фирма Болина. В 1839 году Болины получили право называться придворными ювелирами. Диадемы, жемчужные броши в виде веток, браслеты из бриллиантов и другие изделия, выполненные придворными ювелирами этой фамилии, как оценивали знатоки, превосходили совершенством украшения испанской королевы, изготовленные знаменитым парижским ювелиром Лемонье. В 1851 году, на первой Всемирной выставке в Лондоне, изделия Карла Болина покорили европейских ценителей. Любимыми изделиями фирмы были рубиновые серьги и браслеты, аметистовые броши, головные уборы из бриллиантов и жемчуга. От российского императора на выставке 1870 года в Петербурге за свою работу ювелир получил в награду золотую медаль «за совершенную чистоту ювелирной работы, искусный подбор камней и изящество рисунков при долговременном существовании фирмы». В начале XX века Болины были возведены в потомственное дворянское достоинство. Царский двор поручал фирме самые дорогие и ответственные заказы: панагии, ордена и табакерки.
Успешно существовала в Москве фирма Павла Акимовича Овчинникова. Крепостной Овчинников восемь лет был подмастерьем. За старание и успехи он получил вольную, женился и в 1850 году на тысячу рублей приданного жены открыл собственное дело. Вскоре его имя стало известно во всей России. В 1867 году на выставке в Париже Овчинников выставил необычный письменный прибор. «Достойный памятник великого дела освобождения крепостных», — написали об изделии современники. Прибор был украшен фигурой крестьянина, который, крестясь, готовится начать сев на собственной земле.
В XIX — начале XX века в российском ювелирном искусстве образовались два направления. Петербургские ювелиры с фирмами Фаберже и Болина во главе делали украшения в западноевропейском стиле, а московские мастера отдавали предпочтения «русскому стилю». Москвичи активно использовали народные мотивы, орнамент, исторические сюжеты, виды городов и памятников. На вновь ставших популярными чарках, братинах и ковшах писались поговорки. Серебряные солонки делали в форме деревянных крестьянских солониц, металлические изделия имитировали бересту и холстину. Среди московских особо известными были фирмы Сазикова, Овчинникова, Хлебникова, Оловянишникова, Губкина, мастерские Курлюкова, Алексеева, Семеновой. Несмотря на разные направления, ювелиры двух столиц тесно сотрудничали и на равных участвовали во многих выставках, заслуженно получая медали.
Самой знаменитой московской ювелирной мастерской была основанная в 1815 году фирма Ивана Дмитриевича Чичелева. Она поставляла свои изделия из золота с бриллиантами, жемчугом и драгоценными камнями не только российскому императорскому двору, но и итальянскому королю Виктору Эммануилу, и австрийскому императору Францу Иосифу. Изящные ажурные диадемы, медальоны, браслеты, кресты в русском стиле с эмалью и драгоценными камнями выглядели очень торжественно и всегда пользовались спросом высокопоставленных особ. Фирма Ивана Семеновича Губкина прославилась после того, как в 1852 году ювелир пригласил для создания моделей художника-модельера, знатока русского орнамента Ивана Борникова. Одной из первых фирма продемонстрировала на выставках изделия из металла, имитирующего мех, дерево, мешковину. Серебряная позолоченная сахарница в виде плетеной корзинки, закрытой салфеткой, на которой сидела муха, поразила посетителей выставки в 1861 году и задала моду на изделия с салфеточками.
Братья Грачевы Михаил и Симеон Гавриловичи продолжили дело своего отца, Гаврила Петровича, и прославились эмалевыми и филигранными изделиями. И хотя ювелиры работали в Петербурге, их посуда, сервизы, вазы украшались в русском стиле, как у многих московских ювелиров. Важную роль ювелиры отводили скульптуре, которая нередко была частью вазы, письменных приборов или ваз. Например, одну из ваз украшала скульптурная фигурка крестьянки.
Их фирма, основанная в 1866 году, через тридцать лет получила звание придворного поставщика. Настоящей фабрикой было предприятие Ивана Петровича Хлебникова, основанное в 1871 (по другим данным, в 1869) году. Уже через несколько лет работы на Всемирной выставке в Вене витрина Хлебникова с украшенными эмалью с т в о р а м и складня и другими изделиями в русском стиле заслужила две медали.
Привлекли внимание публики и необычный самовар на петушиных лапах с ручками в виде петушиных голов, кружка с рельефным изображением Дмитрия Донского, братина с шестью чарками, украшенные эмалью и камнями. От изделий, как отмечали современники, «так и веяло стариной». Особенно славились чеканные работы Хлебникова на темы русской истории и литературы и эмаль всех видов.
"Карл Фаберже и русские ювелиры"
http://ru-oldrussia.livejournal.com/115227.html
|
| |
| |
