Юрий Москаленко
15 апреля 1684 года в Прибалтике, в семье крестьянина не то польского, не то литовского происхождения Скавронского родилась очередная дочь, которой судьбой было уготовано из грязи подняться не то что в князи – а гораздо выше – сесть в самое желанное кресло в Российской империи: на трон.
«И делай с ним, что хошь...»
С юных лет Марта была очень бойка, не гнушалась никакой работой и имела очень веселый нрав. Про таких говорят: ей все нипочем. История умалчивает и об ее образовании (если таковое имелось), и о том, кто были ее учителя, но особая «школа» в ней чувствовалась всегда: она очень рано узнала, что из мужчин, какими бы влиятельными они не казались, можно легко вить веревки. Есть только один способ этого достичь: соблазнить и привязать. Утопить в океане своей страсти, а потом «делай с ним, что хошь…»
Историки подозревают, что первым учителем для Марты стал шведский драгун Рабе, который в начале XVIII века, подыскивая квартиры для своего эскадрона, прибыл в Мариенбург (ныне – Алуксне) и первым делом отправился в дом местного пастора по фамилии Глюк, где обнаружил, что у святого отца есть премиленькая прачка и кухарка. Пока пастора не было дома, бравый драгун начал подбивать клинья к милашке, что ему с блеском удалось. А дальше он с ужасом обнаружил, что эта небольшая интрижка грозит перерасти в нечто большее. Он боролся с собой, пытался забыть любвеобильную девушку и даже уехал на какое-то время (дела службы), но вскоре вернулся, забрал Марту и сделал ее своей официальной женой.
Вот только время было очень неспокойное. Не успел драгун как следует насладиться прелестями супружеской жизни, которая протекала в походно-полевых условиях, как был убит. Но он уже успел «вселить беса», разбудить чувственность у Марты. Симпатичная и никогда никому не отказывающая молодая женщина «прибилась» к другому интересному «мужчинке», потом к третьему, четвертому. Была ли она искренне привязана хотя бы к одному из них? Такого исключить нельзя. А ее ветреность можно объяснить тем, что она прекрасно понимала, что завтра или послезавтра ее суженого могли запросто убить. А раз так, почему бы не сделать последние дни земного существования героя более приятным? И для него, и для себя.
Прекрасная «немочка» знала, на кого ставить...
Когда Мариенбург взяли русские войска, Марта, по большому счету, этого практически не заметила. Разве что начала учить русский язык, чтобы хоть как-то отстаивать свои интересы. А для любви, как известно, языкового барьера вообще не существует.
Первым ее приметил и сделал своей любовницей граф Борис Шереметев, потом ее отбил взрывной Меншиков. Каким у нее по счету стал сподвижник Петра? Она никогда не мучилась этим вопросом. Да и ему пылкая «немочка» так понравилась, что на некоторое время он вообще перестал думать о чем-то другом, кроме того, как поскорее оказаться с нею в укромном местечке. Эту рассеянность царского фаворита не могли не заметить ни его подчиненные, ни «шпионы» Петра I. Но когда Петру Алексеевичу в первый раз доложили о любовном помешательстве «Алексашки», он только пожал плечами: перебесится! Не она первая, не она последняя.
Шли дни, недели, месяцы. А Алексашка был все так же растерян, его взор все время блуждал в поисках искусительницы Марты и на каждом застолье с Петром он сидел, как на иголках, все время порываясь куда-то бежать. Это не могло не заинтриговать царя, и однажды он приказал Меншикову привезти эту колдунью…
Лучше бы не говорил, потому что Марта сходу определила, кто тут главный, и начала масштабное наступление, для того чтобы пленить Петра. Но это наступление было выстроено очень грамотно. Ведь интерес к собственной персоне можно было возбудить не только лобовой атакой, но и использовав «слепого щегленка» Меншикова...
http://www.liveinternet.ru/users/3596969/post161710263/
