1
Я не знаю: мой конец, близок ли, далёк ли,
Были синие глаза, да теперь поблёкли…
/С. Есенин/
1
СЕРГЕЙ /200…г./
Это было,/а может, не было/ в одном, из сибирских городов. В нём, ещё
не так шумно и суетливо. Но, “демократия”, уже властно, вступила
в свои права.
Так же, как в других городах России, здесь, по улицам ходят люди, со сво-
ими заботами и проблемами, которые не забудешь дома, как зонт…
И мы среди них. Проходим мимо друг друга, не замечаем.Да и зачем, это
нам? У каждого своё. Вот и у этого человека,/о котором пойдёт речь/ своё.
Человек этот не молод, но и не стар. Эта оценка – вообще, понятие от –
носительное. Студентки, например, его обходили равнодушно, а женщины
среднего возраста, нет-нет, да и окинут оценивающим взглядом.
Обветренное лицо, жёсткие складки вокруг упрямого рта, никакого на –
мёка на живот. Выше среднего роста, он слегка сутулился, но смотрел пря –
мо, хотя и несколько отстранёно. Человек этот,– явно, не торгаш и не бан-
дит. И не “ботаник”, какой-нибудь. И уж точно, не инспектор ДПС! Обык –
новенный рабочий человек. Одет не вызывающе, но и, не от китайских “ку-
тюрье”. Работягу, в нём, выдают тяжёлые натруженные руки и, пожалуй,
усталая походка.
Особым оптимизмом, от человека не веяло. И люди старались, заранее,
обойти его, не задеть. И получалось, что шёл человек, тоже, никого не тро –
гая и не задевая. Иногда, он останавливался и, закурив, думал о чём-то сво –
ём, наболевшем.
Вот и сейчас, на перекрёстке, он замешкался, как странник у Камня. И
повернул направо, чтобы срезать расстояние до своего дома.
Звали этого человека Сергей Орлов.
2
* * *
Весна, наконец, перешла в наступление, по всем фронтам, пресекая рез-
ко-континентальные выпады Сибири, радуя всё живое, тёплым солнцем, и
огорчая, потоками грязи на улицах. Дворники, – таджики, /простите, – гас-
тарбайтеры/тоже, радостно щурились и цокали языками, при этом, довольно убедительно, создавая видимость активной работы…
Город демонстрировал “достижения” демократии. Этакий, яркий краси-
вый “мухомор”. Ядовито пестрели рекламные щиты; предлагалось всё, что
пожелаешь: от “райского” наслаждения, до восстановления потенции. Здесь
чувствовался “комсомольский” задор и размах, талант массовика-затейника.
Особенно, Сергея поразил невероятный слоган рекламы пылесоса: “СОСУ
ЗА КОПЕЙКИ!” Он ошарашено пялился на этот откровенный эротический
призыв, пока не заныла шея. Люди, сначала, обходили его, глядя с недоуме-
нием, но потом останавливались и, тоже, пялились.
Бешено пролетали иномарки, подрезая старые “шестёрки”, владельцы
которых, тоже “пролетали”, но чаще, как “фанера над Парижем”. Их рань-
ше, так и называли, – пролетарии…
Жизнь кипела, бурлила. Ларьки, “супермаркеты” забиты любым пивом,
водкой, с оригинальными названиями, типа: “Ак-47”. Вот только, пиво ник-
чёмное. Так, какой-то странный, дурманящий напиток.Молодёжь, тут и там,
хлебала это пойло и становилась тоже, какой-то странной…
В этот весенний солнечный понедельник, предполагалась выдача зарп-
латы и бригада Сомова находилась с утра в приподнятом настроении, тре-
петно ожидая этого светлого момента. Правда, расчёт предполагался ещё в
прошлую пятницу, а если точнее, то вообще, месяц назад.Но ближе к обеду,
приехала “главбухша” и лично выдала… аванс! Причём, сумма, – курам на
смех.
Бригада угрюмо переживала очередной “самолёт”, ожидая гонца в про-
куренной бытовке. Иногда раздавался непереводимый мат, но водка, посте-
пенно разрядила обстановку, раскрепостила. Мужики отмякли, заговорили:
– Бугор! “Грязи”* больше не заказывай. Понедельник, всё-таки.
Бригадир, Слава Сомов, уважительно, – Петрович, устало отмахнулся:
– Без сопливых – тоскливо…
– Да ладно, Петрович. Разговор фильтруй. После этих подачек, руки
опускаются.
– Хрен с вами, уговорили. Только, с водярой не рисуйтесь.
*Раствор (жарг.)
3
Стропальщик Петя, грустно покуривающий в дверях, вздохнул:
– Атас, мужики. “Главный” сюда чешет.
Главный инженер Сердюк, с порога, забрызгал слюной:
– Вы чё там наложили, бля? Как бык поссал!
– Вас стучаться не учили? – Не выдержал Сергей. – Я уж не говорю,
здороваться. Вы же не у себя, в кабинете. И не на конюшне.
Сердюк пыл поубавил, но не сдавался:
– Не стройка, а институт благородных девиц!
Один из каменщиков, бывший “каторжанин”, угрожающе привстал из-
за стола:
– Ты, Михалыч, насчёт “девиц”, поаккуратней. Следи за базаром.
Главный, держась ближе к выходу, буркнул:
– Качество хреновое. Не подпишу наряд, пока не исправите брак…
Мужики возмущённо заговорили, задвигались.
– Какие цены, – такие стены!
– С деньгами жалко расставаться, вот и выдумываете всякую херню…
– Не нравится, пишите заявления. Киргизов наберём. Они не такие ка-
призные. – Сердюк нервно посмотрел на часы.
Работяги заматерились. Кто-то демонстративно стал разливать водку в
стаканы. Сомов, взяв главного под руку, сказал вполголоса:
– Шёл бы ты, Михалыч. А то, люди и так, на взводе. Не провоцируй.
– Ладно. Насчёт денег, с шефом разбирайтесь. Меня, тоже, золотом не
осыпают! – И вышел, махнув рукой.
Водка брала своё. Как это обычно бывает, говорили все разом, выплёс-
кивая наболевшее. Это, наболевшее, металось и концентрировалось в тес-
ном пространстве бытовки. А сколько таких бытовок, по России…
– Достала уже эта демократия! При Брежневе такого не было…
– Деньги и так – “керенские”, да ещё, задержки эти!
– Хоть коммуняки и не сахар… Но такого беспредела не допускали.
Сергей тоже выпил и молча курил.
– А ты, чего молчишь, Серёга? – “Бугор” невесело усмехнулся и плес-
нул себе водки.
– А всё уже давно сказано. Что толку от разговоров “на кухне”?
Сергей помолчал. Потом тяжело поднялся.
– Пойду я, Петрович.
– А побухать?
4
– Ты же помнишь, чем прошлая пьянка закончилась. Мужики злые, да
и водка “палёная”.
– Как хочешь. Я с крановщиком договорился, завтра кран “сломается”.
Пока не рассчитают, будем видимость работы создавать.
– Тогда точно, киргизов наймут. Или папуасов…
– Ну и хрен с ними! Они им настроят. Спецы, бля.
– Ладно, я понял. Пока, Петрович.
– Бывай, Серый.
2
ПРОВОДНИК
Жалкие, три тысячи рублей, стыдливо похрустывали в кармане.
– Сучья жизнь. – Пробурчал Сергей, обходя лужи и давленые шприцы -
характерный мусор “демократических” перемен.
Привкус дешёвой водки во рту не прибавлял оптимизма. Болела голова, то ли от проблем, то ли от “недопития”. К тому же, раздражала вся эта бута-
фория вокруг, иллюзия счастливой сытой жизни…
Добравшись, наконец, до дома, Сергей вздохнул с облегчением. Слегка помаялся муками совести и открыл бутылку “Гжелки”. Кошка Фрося, с нео-
добрением, наблюдала за его действиями.
– Ну, ты ещё, давай… Знаю, что не прав. Но…пью!
Получив свой ужин, Фрося сменила гнев на милость, даже потёрлась о
ноги своего кумира, выгнув спину.
– Куда пойти, куда податься…– фальшиво пропел Сергей, меряя ком-
нату шагами, и подошёл к окну.
– Не надо никуда идти.
Сергей вздрогнул и медленно обернулся.
В кресле, у журнального столика, вытянув длинные ноги, сидел незна-
комый мужчина и с интересом разглядывал пачку “Явы”. Он крутил её и так
и сяк. Вытянул сигарету и понюхал, удовлетворенно хмыкнув. Одет он был
во всё чёрное, черты его смуглого лица, скрадывали вечерние сумерки.
Сергей кинулся к включателю, но лампа тихо чпокнула, осветив, на миг,
снисходительную улыбку незнакомца.
– Да не надо так нервничать, право. Присядь, Сергей, поговорить надо.
У нас, не так много времени.
5
Сергей лихорадочно соображал. Страха, притупленного водкой, не было.
Он с пьяным восторгом подумал: “Неужто допился?” Наконец, хрипло про-
изнёс:
– У кого это, у вас? Вы кто, дядя? И как сюда попали?
– Давай, лучше на “ты”. Это более уважительно. В Древней Руси толь-
ко врагов называли – “ВЫ”. Помнишь, – “Иду на ВЫ!”
– Ты пришёл, мне лекции по истории читать? Кто ты, земляк?
– Ну, – “земляк”, это громко сказано. Я редко “приземляюсь”!
Он хохотнул, сверкнув глазами, которые вспыхнули красным, потом зе-
лёным цветом. Сергею стало не по себе: “Всё-таки допился, идиот!” Он мед-
ленно опустился в кресло, напротив.
– Да не парься ты. Пьянка здесь не при чём. Я также реален, как эта бу-
тылка. Не возражаешь, я налью?
Сергей обречённо махнул рукой, мол, делай, что хочешь.
– Называй меня Проводник.
– Это, который, на Ту сторону Реки переправляет? Его, вроде, по друго-
му кличут. Арон, Шарон…
Тот рассмеялся.
– Зачем такие мрачные ассоциации? Чтобы было понятней, я, вроде ре-
гулировшика на Перекрёстке. Указываю Путь заблудшим.
Он медленно выцедил водку. Блаженно прикрыл глаза и пожевал губами.
Сергея аж передёрнуло.
– Никогда не видел, чтобы так смаковали водку.
– Вам, смертным, этого не понять. А мне, редко выпадает такой случай,
чтобы выпить, покурить. Душу отвести за пьяной беседой.
– А ты, значит, у нас, бессмертный? Сейчас угадаю,– Люцифер, Вельзе-
вул, на худой конец, Горец? Нет? Да неужто, сам апостол Пётр заглянул на
огонёк? И что, с вещами на выход? Хотя, там же выдадут…
После второго стакана, Сергей куражился, твёрдо решив, что, просто, за-
был запереть дверь и этот мужик,– новый сосед, такой же алкаш, который, не
очень, “дружен” с головой. Он решил подыграть ему, к тому же, одному пить
скучно.
“Сосед” улыбнулся.
– Не надо имён, сударь. Иначе, кого называешь, тот придёт! Я обыкно-
венный Проводник или Посредник, как угодно. А всё-таки повезло мне! –
Он весело потёр руки и даже хлопнул в ладоши, подмигнул:
– Скучать не придётся!
6
Сергей молча закурил. Он, почему-то, не чувствовал неприязни, к собе-
седнику. Ничего, кроме любопытства.
–Ну, хорошо. Ты – Проводник. А я-то, простой смертный, каким бо-
ком здесь?
–Ага, слышу интерес в голосе! Постараюсь объяснить.
“Проводник” затянулся “Явой” и продолжил:
–Представь себе некую Игру, Рулетку. Только ставки на ней – судьбы
людей, и не только, земных. Времени, в вашем понимании, Там не существу-
ет. Иногда Они, – он ткнул пальцем вверх, – крутят ЕЁ, от скуки. Кому-то
выпадает умереть, опять же, в вашем понимании, раньше, кому-то – позже.
Некоторым, как тебе, например, – Сектор “Приз”.
– Ну-ну…”Поле Чудес”! Приз в студию!
Сергей схватил открытую банку “сайры”, покружил с ней по комнате
и поставил перед незваным гостем.
– Напрасно иронизируешь. Приз – это встреча со мной. Очень редко
выпадает. Ты везунчик, Сергей!
“Проводник” с удовольствием затянулся сигаретой, она затрещала, как
бикфордов шнур, вся, обратившись в пепел, однако, сохранив свою форму.
Он мечтательно улыбнулся. Дым повалил изо рта, из носа.
– Люблю эти ваши вредные привычки. Это – тоже приз. Но уже мой.
Только при контакте с заблудшими, я могу себе позволить эти маленькие
шалости. Плесни мне ещё водочки!
– Заблудший, это я?
– Ну да. В данном случае, ты.
– Я, конечно, польщён, что удостоился чести пьянствовать с тобой.
Но в чём смысл?
Гость рассмеялся и прикурил новую сигарету.
– С тобой интересно общаться. Но ты нетерпеливый. У нас есть ещё
несколько минут. Позволь мне насладиться никотином и алкоголем.
– Вот отправишь меня, по своим Кругам Ада и наслаждайся дальше.
– Э, нет. Не имею права.
– Это почему же? Ты разве не Бог?
– Ну, ты мне льстишь. Я подневольная лошадка. К тому же, я сам не
знаю, что или кто есть Бог. Есть Нечто. Абсолютное. Оно везде и нигде.
Это сложно объяснить. Да и ни к чему тебе это знать. Тебе выпал шанс, вы-
брать самому, куда дальше идти. То есть, на данном отрезке бытия, ты сам
себе Бог.
7
Сергей налил водки в оба стакана. Прежде, чем выпить, крепко зажму-
рил глаза /проверенный метод!/.
– Это не поможет, – усмехнулся Проводник. – Ты не спишь. А может
быть, спишь, но я всё равно здесь. И это факт.
Словно в подтверждение его слов, к нему на колени запрыгнула Фрося,
виновато поглядывая на Сергея.
– Ладно, сдаюсь, товарищ падший ангел.
Сергей опрокинул в себя стакан и подцепил вилкой рыбу.
– Ну, почему же, “падший”?
– Так ты же пьянствуешь, куришь. Это как, по канонам?
– Да нет никаких канонов. Проводник вправе делать то, чем одержим
заблудший. Бывает, попадаются непьющие, некурящие. Матом не ругают-
ся. Скука смертная… Я, таких провожаю быстро, впопыхах. Без разговоров.
Втянув очередную сигарету, одним вдохом, он выпустил кольцо дыма,
размером с “жигулёвскую” шину. Кольцо плавно опустилось и зависло над
его головой, клубящимся нимбом.
Сергей не выдержал, засмеялся.
– Ну, ты и шутник! Хоть икону пиши! Прям, богохульство, какое-то…
– Вот-вот. Я же говорю, с тобой не скучно. Кстати, Он отказался от
моих услуг.
– Кто?! Неужто…?
– Да. Хотя я ему сказал, что его ждёт.
– И почему, как, по-твоему?
– Мученик. Таких и у вас хватает. Примеров – масса.
Сергей помотал головой. Когда же он, наконец, проснётся?
– Так он действительно воскрес?
– Сами в этом разберётесь. Я и так, что-то разболтался. Водки, навер-
ное, перебрал.
– Русская водка, она такая…
Некоторое время сидели молча. С улицы доносился плач автосигнали-
зации, пьяные маты, смех… Всё, как обычно. А может, это всё-таки, розыг-
рыш?
Сергей задумчиво курил, поглядывая на собутыльника.
– Слушай, Следопыт…
– Проводник, с вашего позволения.
– Да, извини. Проводник. Почему, ты мне кого-то напоминаешь? Мы
не могли раньше встречаться?
8
– Дежавю. Может, в другой жизни, с твоей другой сущностью…
– Значит, “другая” жизнь есть? Это не выдумки?
– C тобой надо держать ухо востро. Прости, но ты не готов пока, для
этих знаний.
– Знания умножают скорбь…
– Вот-вот.
– А мой бригадир ещё говорит: без сопливых – тоскливо!
Проводник изумлённо замер. Хлопнул себя по коленям и засмеялся.
– Тоже мудрое выражение! А я не слышал. Тёмный я человек…
– Стоп! Вот оно! Человек в чёрном! –
“Чёрный человек!
Ты прескверный гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится.”*
– Не про тебя ли “эта слава разносится”?
Проводник пристально посмотрел Сергею в глаза, с некоторым сожале-
нием, произнёс:
– Ты слишком начитан, для каменщика. Это и умножает твою скорбь.
Хотя, в средние века, у вас, каменщики были элитой.
– И всё-таки. Ты был у Есенина в “гостях”?
– Как же, как же… Мы упились с ним до слёз. Он читал мне свои сти-
хи и я плакал, как ребёнок.
– И что в итоге? Его повесили эти гниды… Как куклу на гвоздь! Это
такой “приз” ему выпал?!
Проводник вскочил, прошёл к окну. Затем крутанулся на каблуках. Гла-
за горели, как стоп-сигналы. Сергей поёжился.
– Я нарушил все инструкции и указал ему единственно верную тропу.
Чуть, под сокращение, не попал тогда.
– И у вас сокращают работников?
– Пачками. Свято место…, сам знаешь.
– И куда вы потом, бедолаги?
– Ирония здесь неуместна! Нас сбрасывают в какую-нибудь Чёрную
Дыру. Был у вас один, Посвящённый. Писатель. Он, эти дыры, остроумно
называл, – Дно Галактики! Бр-р-… До сих пор не по себе! Сейчас бы пол-
зал по Дну, как рыба в высохшем аквариуме…
– А почему не сократили?
*С. Есенин
9
– Мне дали шанс. Выставили на Перекресток. Я угадал верную Тропу.
– А Есенин как же?
– Он проигнорировал подсказку. Может, не поверил, что я реален. Но
я думаю, – из принципа. Гордый был малый.
Сергей чувствовал, что заводится.
– Но вам, бессмертным, надо полагать, “по барабану”, что такие люди
рано умирают?!
– “Умирать” – это более широкое понятие. Вы, смертные, это предста-
вляете неправильно. Отсюда, –страх и эгоизм. Хотя есть, конечно, исключе-
ния.
– Туманно, как-то. А проще, не можешь?
Проводник вздохнул.
– Проще? Не знаю даже… Ну вот, скажем так: я “умер” завтра. Но, си-
жу с тобой и водку пью.
Сергей рассмеялся и развёл руками.
– А, ну да… Так бы сразу и сказал! А я-то думал…
Проводник тоже улыбнулся.
– Извини. Объяснил, как мог.
– Ну, хорошо. Значит, смерти не надо бояться?
– Просто, в этом нет смысла. Ты боялся смерти, когда ещё не родился?
Cергей откинулся на спинку кресла и поднял руки.
– Сдаюсь, сдаюсь. Вопрос в лоб: ты ещё с Есениным встречался?
– Ну, ты даёшь! Нагло выпытываешь секреты! Налей-ка, лучше, на по-
сошок.
Он выпил, смакуя каждый глоток и, хитровато прищурился.
– “Только знаешь, пошли их на…
Не умру я, мой друг, никогда.”*
Вздохнув, добавил:
– Пора, милейший. Засиделся я у тебя.
– И, где мой Путь? Куда мне идти?
– Я могу подсказать только один из вариантов. Куда не надо идти.
– ?
– Когда окажешься на Перекрёстке, не ищи короткой дороги. Избегай
мест, где снимают кино. Хотя, это будет не просто. У вас, кино, на каждом
углу сейчас…
– Что за хрень? Загадка, что ли?
*С. Есенин
10
– Больше ничем, помочь не могу.
– Мы ещё увидимся?
– Возможно. От тебя зависит. И от…Рулетки. Прощай.
Тёмный силуэт переместился к выходу и исчез…
Сергей вскочил, уронил кресло, матерясь. Добрался до прихожей и рва-
нул дверь. Но она оказалась заперта…изнутри! Рыча от нетерпения, отбро-
сил щеколду /она клацнула, как затвор автомата/, выбежал на площадку.
Прислушался. Где-то надрывался Малинин, уговаривая поручика вернуться.
Пахло жареной картошкой и кошачьей мочой.
Сергей, нехотя, вернулся в квартиру. Поколебавшись, завернул в ванную
и долго держал голову под холодной струёй…
|
